В (тысяча девятьсот) сорок третьем для большинства немцев Deichland всё ещё была «uber alles», а долг решительно мирился с продажей совести, убеждённый перешитым лозунгом сгинувших римских вождей. «Право оно или не право, но это моё Отечество» — доктор Геббельс лечил нацию терапией бездушия и эйфорией фанатизма, не оставляя в теле места для скупого стыда. 

Беспечные новички гитлерюгенда пока ещё носятся гурьбою по улице, вваливаясь в чей-то разорённый дом, далёкие от того, что ждёт их в сорок пятом. Бомбы с неба или танки по головам, ранняя смерть или позднее прозрение, вечный позор или жжение неискупимой вины. 

Для друзей белокурого героя это время придёт позже, а для него оно наступило сейчас. Отважно шагнув в неизвестность, распахнутой двери, он стал на границе решений, сделать, как надо или поступить по совести, предать Родину или остаться с чистой душой. 

Четыре эпизода в ничтожном интервале трёхминутного хронометража отмечены мужественным (иным не под силу) поступком в исполнении бродвейского мальчика Тревора Тейчмана, считающего его благородство важнейшим, во всяком случае, для себя.